«Возвращение в рай»

 У нас в городе  иногда происходят знаковые события. И одним из них, на мой взгляд, стала прошедшая 14 января с.г. презентация в галерее "Одна живопись" работ  А. Толоки. И как это часто бывает, оно проходит мимо если не всех, то очень многих. Впрочем, и среди присутствующих царила какая-то неловкость, которую хотелось бы скрыть, но как тот не получалось. Саша понимающе пытался спасти ситуацию, читал свои стихи и поэмы, которые только усугубляли ситуацию. Мозги присутствующих напряженно шелестели, пытаясь осмыслить эти «…Хрустящие нейтральности, героизм повседневной конечности, жизнь неотвязности взбрендившей».

 Когда:

«..С узорчатой пеной у рта

В тишь тональности сна петуха,

В синеву стеклянной сосновости,

В зеркальной отвесности
 Кипучего красного снега

Окуну невзначай

Слабость запрячу

Хрупкость в груди….»

То поневоле сделаешь вид, что всё о`кэй. Вид то можно сделать, а вот состояние сымитировать гораздо сложнее. Неадекватность реакции, на актере, поэте и всем кто что-то делает на публику, отражается всегда одинаково. Она лишает выступающего сил, что и произошло через некоторое время. Что же заставляет Сашу с одинаково известным результатом, теряя последние силы, говорить о своем. Конечно проще всего, это спросить у него самого. Но я более чем уверен, что ответ будет другой, да и что говорить, если все уже сказано в стихах и картинах. Поэтому данный текст, не претендуя, на исключительность мнения, не более чем авторская  попытка проинтерпретировать ситуацию. И просьба к нему так  и относиться.

     Что самое неприятное в этой ситуации, так это то, что логика отказывается понимать происходящее. И те из немногих, кто просто попытался заглянуть к  себе вовнутрь, и там поискать ответа, оказались ближе всего к истине.

    «Человек он неприятный…», начал своё выступление художник Б.П. Кочейшвили. Но заметьте, сказано это было искренне и с радостью. И это действительно так. Слушаешь ли его стихи, смотришь на большинство картин, и тебя не покидает ощущение какой-то неприятности, но неприятности обладающей особенной и притягательной силой. Вроде как родное и близкое, но сознание в упор этого не признаёт. «А искусство ли это вообще?» подкрадывается  исподтишка в сознание мысль. И через некоторое время слышишь изнутри ответ: «Да, искусство, искусство. И к тому же большое, раз заставляет вспомнить и увидеть в этом всю несуразность и своей жизни». Да, «неприятный»,  могу и я повторить с радостью вслед за Б.П., но теперь хочется добавить, и заметьте тоже с радостью, что гораздо неприятней я себе сам, но теперь я хоть знаю об этом. Есть над чем подумать. Мы как-то уж больно быстро привыкаем ко всей этой несуразности нашей жизни и, на мой взгляд, нет поблизости достойного бойца, который хоть и из последних сил, но упорно нам её обозначает. Конечно, не всем нравится, но это уже тема для другой статьи. Саша и так нам делает поблажки. Я ещё раз сошлюсь на точное наблюдение Б.П. «Когда я посмотрел в большом количестве картины, мне страшновато стало, потому что я не могу терпеть всякую мистику, трагизм…., но когда  выбрали картины, то оказалось, что форма и содержание в непонятном каком –то соотношении. Потому что выяснилось, что Саша Толока жутко веселый и жизнерадостный художник». Да, мы с вами далеко зашли, утверждает Саша Толока. Уже не только человек стал враждебен миру, но и мир стал враждебен человеку. И Саша делает над собой насилие и начинает рисовать того, чего нет в жизни. Розовые пейзажи, розовые дома и птички, очень напоминающие райских, с надеждой что кто ни будь это купит и вспомнит о рае.

Е. Доманский 29. 01. 2002 г.