Информационное общество и образование: мифология и реальность

Информационное общество и образование: мифология и реальность

 Доманский Евгений Витальевич

ст. научный сотрудник лаборатории методологии

общего среднего образования ИСМО РАО

Ключевые слова статьи: выпускник, информационный шум, рефлексия, духовность, информационное общество, психология, идеология, личность, критическое мышление, массовая школа, потребитель

Происходящие перемены в современном образовании требуют отстраненного, непредвзятого отношения к тем процессам, которые в нем происходят и в первую очередь, для того чтобы их понимать и адекватно к ним относиться. Этот текст имеет  рефлексивный характер, так как является одновременно и попыткой осознания собственного позиционирования в тех образовательных процессах, где нам приходится участвовать. Поводом послужил тезис В.П.  Зинченко об оппозиции «слово — звук» и «слово — мир». Соответственно предмет наших размышлений в контексте данной статьи преобразовался как оппозиция слова и информации. В этом случае известное выражение «Кто владеет информацией, тот владеет миром» приобретает не только нешуточный характер, но и порождает встречный вопрос. А тот, кто владеет Словом, чем обладает?  Уже в упоминаемом тезисе В.П.  Зинченко утверждает: «Когда слово утрачивает внутрен­нюю форму, оно становится мертвым и «дурно пахнет». Когда утрачивает символ, перестает быть животворя­щим и становится мертвящим. Оппозиция: слово — звук (пустой) или знак — сигнал и слово — мир фундаментальна      и принципиальна, хотя и стара, как    мир. Он определяет не только пути развития  антропологии,   психологии (в том числе культурно-исторической), но и всего гуманитарного знания» [11 стр.49]. Такой метафорический подход имеет некоторый смысл, так как порождает желание разобраться и отделять от себя «мертвящее» и быть поближе к «животворящему» слову. Истоки этого нешуточного противостояния, можно обнаружить еще в религиозных текстах, где отождествляется Слово и Бог, а также тот, кто противостоит Ему со своей лживой информацией.  Насколько это противостояние, за которым можно увидеть конкретных персоналий, даже не отходя далеко от себя, имеют отношение к реальной педагогической деятельности, мы не беремся судить, но собственную позицию по отношению к происходящему мы обозначили. Еще одним поводом для написания этой статьи послужило некоторое рассогласование между личным педагогическим опытом работы в сфере информационных технологий и существующим общественным мнением о роли и месте этих технологий не только в образовании, но и во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Нам не раз приходилось наталкиваться на типовые заглавные цитаты статей в научных сборниках посвященных проблеме информатизации образования, которые начинаются примерно следующим образом: «Современная ситуация в новом информационном обществе диктует свои требования к системе образования. Старые образовательные формы уже не могут обеспечить соответствия образования быстрому изменению общества и технологий» И далее уже о дистанционном обучении.[1 с.216] (Здесь и далее выделено нами). Такое начало чем-то напоминают идеологическое клише хоть и недалекого, но нашего прошлого. Автор не дает своей оценки «современной ситуации», не говорит, каким из понятий «информационного общества» он оперирует, почему именно «диктует свои требования», а не, допустим, предлагает. И какому такому «быстрому изменению общества», и каким технологиям должно соответствовать образование. И дело не в том, что эти слова даны без соответствующего контекста, а в том, что все они подаются как истина в последней инстанции и скорее переходят уже не в область научных знаний, а веры и заклинаний. Хотя для внимательного и пытливого ума здесь, что ни слово, то загадка. Например, куда так торопится общество, и почему к этой цели нельзя двигаться не спеша и с пониманием. Может речь идет о каком то обществе экстремалов или экстремальной педагогике, в которой всем его субъектам необходимо испытать небезопасный для психики "культурный шок", или "футурошок" (А.Тоффлер) вызываемый резким убыстрением темпов перемен в бытовой и социальной стороне жизни. Попытаемся дать научное обоснование происхождения этого клише, так как в нем, на наш взгляд, сосредоточена вся проблематика нашей темы.

Как только мы попытаемся подвести «информационное общество» под понятие, так станет очевидно, что мы достаточно быстро перекочевываем из сферы образования в сферу идеологии, экономики, политики, философии и психологии человека и общества. Поиск литературных источников в этом направлении привел нас к достаточно любопытным неожиданностям. Например, к таким, что идея концепции «Информационного общества» возникла, как стремление сформулировать теоретическую альтернативу марксистскому учению о социальном прогрессе. При этом утверждается, что капитал и труд как основа индустриального общества уступает место в информационном обществе, информации и знаниям. Революционизирующее действие информационной технологии должно привести к тому, что классы в информационном обществе заменяются социально недифференцированными «информационными сообществами» (Е. Масуда). Перефразируя известное изречение, в связи с этим только и можно сказать, был класс - есть проблема, нет класса – нет проблем. При этом тема власти и присутствия богатых и бедных решается этими идеологами, конечно же, сказочным путем. Почему, потому что «сказки», это главное в проекте информационного общества, но об этом чуть ниже. Второе, это список идеологов основателей этой концепции. Кроме таких представителей как: Д. Белл, Г. Кан, А. Тоффлер, Ж. Фурастье, А. Турен, в нем присутствует и З. Бжезинский, ярые идеологические пристрастия которого по отношению не только к марксизму, но Советскому Союзу и России, общеизвестны. Это по его идеологии, вместо России должно остаться атомарное сообщество потребителей информационных и других услуг. Отчего же так озаботились альтернативой эти и другие идеологи «Информационного общества». В первую очередь, очевидно предчувствуя, что основные противоречия между трудом и капиталом все же решить в обозримом будущем не удастся, поэтому они решили их просто обойти и забыть. Но почему выбрана именно такая альтернатива труду и капиталу? Ответ мы находим в аналитических работах посвященных информационному обществу, из которых следует, что информационные потоки либо следуют, либо опережают финансовые и те, кто ими управляют, получают значительные преимущества перед теми, кто этого делать не может. Сегодня, для этого даже не надо иметь перед собой карту, чтобы увидеть географию этих потоков и откуда и куда перетекает капитал вкупе с информацией. Но вернемся к понятию «Информационное общество». Несмотря на то, что в мире активное обсуждение теоретических основ его развития проходило в конце 70-х начале 80-х, к нынешнему времени, это понятие так и не сформулировано. И можно понять одного из главных идеологов Тоффлера, который, как верно заметил Баталов в предисловии к его книге «Третья волна», ни разу не дал прямого определения им же самим введенному понятию «Информационного (или постиндустриального) общества». Он все описывал, перечислял элементы, которые изменяют или могут радикально изменить жизнь людей, но само понятие опустил. Трудности этих реформаторов общеизвестны. Потому что те, кто пытается его сформулировать, спотыкаются о главное: отношение этого общества к духовному. А оно в понятии «общество» является наиболее важной составляющей. Если «Информационное общество» сформулировать в том числе и с духовных позиций, то тогда станет очевидным что придется отказаться от очень многого и в первую очередь от власти и денег. Имеется ввиду в тех масштабах, которые уже на сегодня становиться очевидными и встречают далеко не однозначную реакцию. В общем-то, Тоффлер рассказывал сказки, хотя надо отдать должное, очень захватывающие. В том числе и о том, что «формирующаяся цивилизация несет с собой новый кодекс поведения и выводит нас за пределы концентрации энергии, денежный средств и власти». Вот здесь, уж точно, по мнению некоторых аналитиков, происходит все с точностью до наоборот. Кроме конечно «кодекса поведения», который уже сейчас, с точки зрения мировоззренческого диктата, становиться вполне очевидным. И это связанно в первую очередь с тем, что духовная сфера общества в наибольшей степени подвержена воздействию информационной среды. А происходящие в ней деформации и деструктивные изменения в форме психоэмоциональной и социальной напряженности, искаженных нравственных норм и критериев, ложных ориентаций и ценностей и т. п., в свою очередь влияют на состояние и процессы во всех основных сферах общественной жизни, в том числе политической и экономической. Поэтому в этой формирующейся или уже сформированной цивилизации если что и произошло радикальное, то только то, что на место закона стоимости выдвигается закон спроса и предложения. И тот и другой «не выводит учителя, обучение, образование, воспитание, социализацию в новый круг развития», но «запирают человека в пределах техногенной цивилизации» [2]. На наш взгляд, понятия «Информационное общество» нет и в принципе быть не должно, поскольку оно никак не обосновано и вряд ли в таком сочетании слов может быть, когда-либо обосновано. А что есть? Есть определения в которых развитие общества пытаются соотнести с развитием информационных технологий и есть общество(а), в той или иной мере использующих информационные технологии себе на благо или во вред. И главное, есть вот что! Это информационно-коммуникационная среда (ИКС). Появление ИКС, как пишет Лутков С.А. по своей значимости является Эверестом, относительно предыдущих вершин-достижений научно-технического прогресса. Увеличение объёма информации, её алгоритмизация, привели к тому, что ИКС стала самостоятельной структурой, навязывающей пользователю свой «стиль общения». Это возвращает человечество в состояние преобладания коллективного над индивидуальным, и грозит превратить homo sapiens в homo digital (человек оцифрованный) [3]. Теперь мы можем понимать, в каком направлении ИКС «диктует свои требования к системе образования». Слово диктует, как нельзя более точно характеризует суть происходящего. И направление этого диктата очень легко вычисляется по его плодам. А плоды состоят в том, что «ИКС останавливает в развитии пользователя на уровне компьютерного Маугли. И происходит это оттого, что у Маугли нет времени для рефлексии (временного отстранения от источников информации, в периоды которого происходит таинство формирований личности); нет времени для вербально/невербального общения с непосредственным окружением». Кроме того, ИКС содержит более 95% ненужной информации (шума)» (там же с.419). Последнее, для нашего понимания, является очень существенным. Анализируя некоторые работы, связанные с рефлексией, мы обратили внимание на тот факт, что ее реализация очень сильно зависит от некоторых условий функционирования мозга. Эти условия нам удалось определить, связав два разнородных научных факта. Первый утверждает: что мышление и рефлексия человека наиболее продуктивна в период спокойного бодрствования. И второй: чем больше загружен человек переработкой информации, тем меньшее его внимание сконцентрировано на собственном «я». В случае же «чрезмерного повышения активности мозговых функций, отмечается встревоженость, эмоциональное перевозбуждение (страх, ярость). Внимание становится рассеянным, восприятие ограничено, характерно состояние замешательства. Продуктивность поведенческих реакций бедная, они дезорганизованы, самоконтроль за ними расстроен» [4]. Отсюда следует вывод, что рефлексия человека подавляется тем больше, чем больше человек загружен переработкой информации. А если присовокупить к ИКС потоки шума, льющийся на ученика по телевидению, радио, сотовой связи, MP3 плееров, и так называемых молодежных изданий, то школьнику вряд ли можно рассчитывать на развитие собственной рефлексии сознания. Информационный «шум», который возникает как результат противоречивых интерпретаций одного и того же события, в силу его тотального воздействия на мозг, все больше угнетает сознание, дезорганизует человека, ослабляет критичность восприятия, человек становится политически пассивным и апатичным. Такими людьми легко манипулировать.

Здесь необходимо задержать свое внимание и отнестись к факту существования у человека сознания и к тому, что с ним может происходить. В первую очередь то, что сознание обладает собственной рефлексией, точно так же как и мышление. Но если рефлексия мышления человека может быть самая разнообразная, в том числе и критическая, которая может отодвинуть все моральные нормы в угоду собственным интересам и ценностям, то с сознанием этот номер не пройдет, так как оно все свои действия соразмеряет с совестью человека, которая оценивает все его действия в координатах добра и зла. В этом случае, мы уже можем говорить и об иерархичности рефлексии. И в основу этой иерархии ставим меру ответственности человека. В одном случае, благодаря антропоцентричности и теоцентричности сознания (И. Кант), это ответственность перед всем человечеством и Богом, а в другом, что тоже немаловажно по сути, но всего-навсего перед частными аспектами жизнедеятельности. Соответственно, организация той или иной рефлексии в образовании формирует разное отношение человека к миру (бытию) и, можно сказать, определяет выбор формы его существования. Иерархичность рефлексий может указывать на приоритетность выбора, но не отменяет ни одну из них. Речь идет о главном, то что труднее всего принять в образовании. А именно: В каком соотношении с моей совестью находится все то, что я делаю. Так как сознание неизменяемо как мышление, то проектировщикам ИКС не остается ничего другого как его «угнетать» или подавлять. Одно из основных положений Декларации о правах и достоинствах человека 10-го Всемирного русского народного собора, которое озвучил митрополит Кирилл, гласит: «Вечный нравственный закон, имеет в душе человека твердую основу, не зависящую от культуры, национальности, жизненных обстоятельств. Эта основа заложена Творцом в человеческую природу и проявляется в совести. Однако голос совести может быть заглушен грехом». Может с этих позиций необходимо понимать намерения проектировщиков ИКС, расставить и здесь свои приоритеты. И вместо «вечного нравственного закона» поместить информационный шум?  А что остается тем, кто хочет соразмерять свое образование и жизнь со своей совестью?  Или с теми кто эту совесть «заглушает грехом»? Оставим этот вопрос для размышлений.

Таким образом, цель шума – увести человека от собственного «я», собственного развития и рефлексии, на которую в нашем личностно-ориентированном образовании возлагают большие надежды. Но самое интересное в таком развитии событий, это мнение проектировщиков ИКС, которые подчеркивают, что именно с помощью рефлексии, возможно, осуществить критический анализ поступающей информации и отделить полезную ее часть, от шума. Т.е. с одной стороны в условиях «Информационного общества» средствами ИКС рефлексия подавляется, а с другой в качестве противодействия ими же созданной проблемы предлагаются нерабочие средства в виде подавленной или неразвитой рефлексии. Так что же и как перераспределяется на самом деле? Нам, по всей видимости, остается плод в виде шумной горы размером с Эверест, который дан для того, чтобы увести от истинных целей, предназначения и понимания происходящего, а кому-то – экономические, идеологические и другие дивиденды. Иначе понять и объяснить смысл и существование системы с таким низким к.п.д. (всего 5%), никак невозможно. Но может, найдены другие эффективные средства, противостоящее этому шумному Эвересту (скорее похожему по своей сути на библейский Вавилон) и проблема не так тревожна, как нам кажется. В педагогической литературе решение этих проблем чаще всего связывают с недавно появившимися новыми понятиями «критичность» и «толерантность». Появление этих средств в образовании, которые ранее отсутствовали в нашей культуре, само по себе может стать предметом отдельного исследования. Мы же ограничимся некоторыми личными наблюдениями и отдельными суждениями которые можно встретить в педагогической литературе по этому поводу. Например, то что «умение работать с информацией становится одним из приоритетных для современного человека. Это значит, что система образования должна быть способна формировать у учащихся со школьной скамьи интеллектуальные умения критического мышления» [5]. Что «критическое мышление - это не отрицающее мышление, а мышление самостоятельное, творческое, мышление личности, основные свойства которого: рефлексивность, прагматичность, субъектность». [6]. В Казанском университете критичность и толерантность мышления, входит в оптимальный выбор методов и средств учебно-воспитательного процесса в университете, обеспечивающий воспитание студентов. Берут на вооружение критичность вкупе с другими качествами и отдельно стоящие управления образования. Как, например, управление образования Дубовского района Волгоградской области, которые в своем проекте «Разработка и апробация педагогической системы гражданского образования» содержательно-воспитательные цели определили как «формирование основ глобального общечеловеческого мышления и навыков правопослушного поведения в социуме» с вполне проектируемым результатом, в котором «Большинству выпускников будут присущи качества человека-гражданина: критичность, конструктивность, толерантность, правовая культура, гражданская активность, глобальное общечеловеческое мышление, патриотизм» [7]. А говорят у нашего образования нет образа результата. Есть он. Это законопослушный потребитель с достаточно причудливым, для нашей страны, набором базовых качеств: критичностью, которая как считает Дж. Пассмор, позволяет подвергать сомнению любые общественные нормы, в том числе и такие в которых не принято сомневаться с точки зрения общепринятой морали. И толерантностью, которая эту мораль атакует уже с другой стороны, так как допускает быть моральным тому, что раньше не выходило за границы зоологии и психиатрии.

А что за рубежом? По мнению Померанцовой Н.Г., проанализировавшей зарубежный педагогический опыт организации обучения критическому мышлению по отношению к ИКС, речь идет о намерениях французских педагогов научить ученика «рассмотреть критическим взглядом достижения промышленных обществ, таких как: рациональный способ знания, иерархии отношений между личностями и между личностями и обществом, соревнованием, накоплением капитала, экономическим ростом». Рекомендуют также «во время просмотра мультимедийных источников рассматривать основания сценария, его научные основы и в том числе проверять какой орган финансировал их производство, так как содержание фильма может меняться из-за источника финансирования и распределения». [8 с.56]. Ну и еще много интересных посылов, о которых наши педагоги возможно еще и не подозревают, но последней рекомендацией (как критически мыслящему), мы не преминули воспользоваться и посмотрели источники финансирования некоторых из цитируемых нами изданий по поводу внедрения Интернет-технологий в образование. Мы их перечислим, это:

• Центр новых педагогических технологий в Калифорнии GTP/SIG of CUE. Inc., в лице вице-президента МакГоверна Шарлота

Материалы XVI международной конференции «Применение новых технологий в образовании» 28-29 июня 2005 г. Троицк

• Бюро культурных и образовательных программ Государственного Департамента США «Обучение и доступ к Интернет» (Internet Access and Training Program – IATR), которая осуществляется в России американской некоммерческой корпорацией «Прожект Хармони, Инк., 2004 в рамках «Акта в поддержку свободы» в лице атташе по вопросам культуры Эдварда Салазара.

Интернет-обучение: технологии педагогического дизайна / Под ред. к.п.н. М.В. Моисеевой. - М.: «Камерон»,2004.

Почему именно США в сфере образования проявляет себя в России наиболее активно и финансирует эти и подобные ему проекты, становится в этом случае, далеко не праздным вопросом. Кроме того, заметим для себя, что последние события в Париже и других городах Франции, этот 10-летний опыт освоения критичности и толерантности как-то ставят под сомнение. Но вернемся к тому множеству проблем, которые порождает ИКС и в частности к возможности ученика критически отсеять 95% шума. Для этого поднимите взгляд чуть выше и еще раз внимательно вчитайтесь в те средства, навыки и способности которые должны быть в наличии у школьника для решения этой проблемы. Да, мы можем представить, что в природе существует некоторое количество личностей, мыслящих учителей и учеников, способных рефлексивно осмыслить ситуацию и адекватно отреагировать на ту или иную информацию. Даже с учетом того, что скорость обновления ИКС больше времени адаптации человека к этим изменениям. Но то, что это средство решения проблем с новоявленным Эверестом-Голиафом - это, скорее всего миф, причем искусственно насаждаемый. Мы уже писали о том, что на качество рефлексии и на ее присутствие – отсутствие, сильно влияет информационный шум. Сколько его, вы уже представляете и можете оценить эффект от его воздействия. Вторым по силе воздействия на те же критичность и толерантность признано воздействие пива и др. слабоалкогольных (так называемых молодежных напитков). Они (критичность и толерантность), катастрофически уменьшаются вместе с увеличением алкоголизации. А теперь оцените уровень рекламы и ее создателей, профессиональных и высокооплачиваемых психологов и «эффективных» менеджеров, которые внедряют в сознание необходимые нормы действий и потребления. И уровень защиты школьников всех возрастов. Не надо обладать большой фантазией, чтобы увидеть, что профи как всегда выигрывают. И вступать с ними в бой будет так же опрометчиво, как, например, с деревянными мечами против хорошо вооруженного американского спецназа. Не удивительно, что многие страны, не устояв в борьбе с профессионалами, начали либо сильно ограничивать действие сети Интернет и других средств массовой коммуникации для своих граждан, либо отключаться от всемирной паутины вовсе. Число этих стран уже более 25-ти. Но другим пока еще не хочется расставаться с иллюзией мирного сосуществования с ИКС, хотя плоды его становятся все горче. По всей видимости, обуздать её нравы, по крайне мере в России, в ближайшей перспективе не предвидится. Что касается личного опыта, то, несмотря на профессиональный опыт психолога и игротехника, оспособленного навыками рефлексивного анализа и многими другими способностями, перечисленными в требованиях к ученику, все же вынужден признать свой проигрыш перед воздействием информационного потока, который, не спрашиваясь, обосновался и в моей квартире и жизни. Усилий и ресурсов хватает только на то, чтобы вовремя отключить (а не критически анализировать) источники информации, а от особо назойливых, например, телевидения - просто избавиться, увеличивая тем самым соотношение полезной информации к шуму.

Еще более жестко, о проблеме внедрения информационных технологий отзывается известный методолог О.И. Генисаретский: «Я, будучи инженером и физиком по исходному образованию, понимаю пафос тех авторов и докладчиков, которые делают большую ставку на информационные технологии, на сетевые методы управления, на синергизм, дефуркации и т.д., и т.п. Очень красивая, удобная и, для многих, такая вдохновляющая научно-техническая «феня» в сущности. Потому что, честно говоря, еще никто не определил, что такое информация, и делать ставку на информационные технологии опрометчиво. Да, мы только знаем, что она хранится, перерабатывается. Ее можно получать и распространять. Но никакого научного концепта, тем более еще гуманитарно-осмысленного, тут пока просто не видно. И, возвращаясь к мотивирующему, только и понимаем, что здесь происходит какое-то важное цивилизационное полагание. Мы, как бы a priori, вперед просто полагаем, что так будет устроено наше общество, а потом стараемся раскрыть смысл этих полаганий. Это – интеллектуальная инвестиция, которая потом еще должна быть только реализована» [9].

Возможно, эти критические настроения могут показаться не совсем оправданными и что здесь осуществляется попытка умалить действительно прогрессивные изменения в образовании. Попробуем взглянуть на это со стороны. Что происходит в школе где «уже не могут обеспечить соответствия образования быстрому изменению общества и технологий»? Как дистанционный педагог, могу утвердительно отметить, что да, есть возможность осуществлять с помощью информационных технологий творческое и развивающее по своему характеру образование и даже закладывать в него духовные аспекты, но речь идет не об исключениях, а массовой школе. Творческие процессы – они всегда идут немного в стороне от массовой школы. А именно здесь разворачивается основные события. Потому что объектом воздействия информационных технологий становится именно массовый человек. Как показывает опыт советского периода на него можно влиять по-разному. Как поднимать его культуру, так и опускать. А опускать еще есть что, поэтому «шума» и др. средств воздействия на сознание массового человека необходимо много. Силы противодействия этому натиску находятся в обратно пропорциональной зависимости по отношению к «шуму», потому что он в условиях прав и свобод должен пользоваться и пользуется государственной поддержкой. Было бы не так, он бы занимал то место, которое ему должно быть отведено по здравому смыслу. Благоприятной ситуацией для воздействия на массового человека в образовании является все увеличивающейся компьютеризация и интернетизация школ. С образовательной точки зрения это практически всегда подготовка ученика на уровне пользователя персонального компьютера. Но что может привнести средство для достижения образовательных целей, если оно не осмыслено с духовных позиций, которые у школьника к тому же либо не сформированы, либо находятся в процессе формирования. Не надо заниматься специальными исследованиями в области нравственных и физических потерь в образовании, потому что их в нашем новом информационном обществе такое количество, что не перечесть. И все они уже даже не о тревожных, а катастрофических тенденциях, которые охватили наше молодое поколение и не только его. Увы, свойство массового человека таково, что он падок на все блестящее, завлекающее и обещающее удовольствие сейчас и немедленно, а не в результате каких то непонятных творческих усилий. По мнению социологов (Ерасов Б. и др.) влияние информационных технологий привело к «упадку идеальной, возвышенной, романтической стороны жизни, сопровождается ее банализацией, подчинениям законам рынка; превращением в товар; идеалы превращаются в продукт массового духовного потребления, но не освоения». Собственно говоря, это основное направление воздействия информационных технологий, увести человека в виртуальный мир информации и сформировать зависимость потребителя. Посмотрим на то, как формируется эта зависимость не только глазами ученых исследователей, но и учеников. На одной из дистанционных эвристических олимпиад по психологии нами были предложены вопросы по гаджетомании (от английского слова «gadget», что переводится как «техни­ческая новинка») - особую форму психической и психологической зависимости от технических новинок.. Из многих сотен ответов на олимпиаде, пожалуй, только одной из школьниц[1] удалось показать, как идет процесс присвоения и погружения человека внутрь «зла». Она описала процесс отчуждения человека от реальной жизни, как навязываемую потребность в переводе сферы ценностей: из внутренних во внешние и формирование на этой основе зависимости от технических новинок начиная с подросткового возраста и ранее. Этот механизм создается на основе представлений подростка о том: «…что в будущем он обязательно совершит какое-нибудь значимое открытие в сфере техники и технологий. Поэтому он как бы набирает опыт, что бы понимать устройство, механизмы, основные функции таких приборов, а также как можно чаще их менять, чтобы быть в курсе всех новинок». Т.е. описан своеобразный социально-психологический механизм завлечения, вербовки и пополнения рядов гаджетоманов, который усилено поддерживается рекламой. 95 % подростков из ее школы считают, что гаджетомания не про них. В то же время 85% хотят поменять свою компьютерную технику, а в половине из них, это стремление приобрело характер соперничества. Ксения делает очень интересные наблюдения. По степени зависимости и разрушительному воздействию на человека зависимость от техники сравнивается с героиновой, но запретить такое воздействие нельзя, потому что это прогресс. «Человечество нуждается в постоянном совершенствовании себя и своего мира» не без основания считает Ксения, но эти основания находятся не вне его, в мире относительных истин, а внутри. В частности, ими могут быть и размышления, которые порождаются такого рода олимпиадами, которые несмотря ни на что, побуждают «глубоко погрузиться в себя и проанализировать все, что в тебе есть».

Что же завтра станет с вчерашними школьниками, в которых зависимость от ИКС формируется сегодня. Занявшись этим феноменом, ученые выделили основные признаки подобной зависимости и ее базовые формы. Таких форм оказалось пять: зависимость от виртуального секса (первенство по данной форме удерживают мужчины), зависимость от общения в онлайн-форме (бесконечно болтать с реальными и абстрактными друзьями предпочитают женщины), зависимость от интерактивных игр, информационная зависимость и общее влечение к активной сетевой деятельности (покупки в интернет-магазинах, онлайн-ставки, торговля посредством Сети и просто беспорядочное брожение с сайта на сайт без конкретной цели). В настоящий момент уже до 10% населения страдает от данных форм чрезмерной привязанности к Всемирной сети, причем число «интернет-наркоманов» продолжает неуклонно расти [10]. Эти данные являются отнюдь не мифическими и скорее всего наталкивает на мысль что они то (зависимые) в конце концов и будут составлять подавляющее большинство членов «Информационного общества», обоснование которого так торопливо делают некоторые из членов педагогического и научного сообщества. И здесь очень уместно напомнить историю, изложенную в рассказе Г.Уэлса "Страна слепых". Зрячих, случайно попавших в эту страну, лишают зрения, чтобы они также «смотрели» на мир. Не постигнет и нас та же судьба, когда зависимых и приближенным к ним станет столько, что придется оставшимся в стране расстаться со своим «зрением» и быть как все.

Литература:

1. Арефьева Л. А. Дистанционное образование: общие проблемы. // Материалы XVI международной конференции «Применение новых технологий в образовании» 28-29 июня 2005 т. Троицк с.450
2.  Колтаков К. Г., Москвичев И.И. Время учительства (размышления на пороге нового века) // Педагог №3 http://bspu.secna.ru/Journal/pedagog/pedagog_3/at1.html
3. Лутков С.А., Шварцман М.М Парадоксы взаимодействия с информационно коммуникационной средой // Материалы XVI Международной конференции «Применение новых технологий в образовании»           Троицк, 2005 с450
4. Никифоров А.С. Этюды о разуме. // М.: Сов. Россия,1981
5. Интернет-обучение: технологии педагогического дизайна // Под ред. к.п.н. М.В. Моисеевой. - М.: «Камерон»,2004.
6. Абакумов А.Д. Формирование критического мышления на уроках истории в старших классах  // Железногорск, Краевой центр по работе с одаренными детьми и талантливой молодежью «Школа Космонавтики»
7. Крицкая Л. П., нач. упр. обр-я Дубовского района Волгоградской области. Проект «Разработка и апробация педагогической системы гражданского образования» http://center.fio.ru/vio/vio_03/cd_site/Articles/art_2_1.htm
8. Померанцева Н.Г. Критическое мышление и новые информационные технологии (из опыта французских педагогов). // Дистанционное образование: области применения, проблемы и перспективы развития: Труды Международной научно-практической Интернет-конференции «Дистанционное образование: области применения, проблемы и перспективы развития».-М.:Московский государственный областной университет, 2005.-120 с.
9. Генисаретский О.И. Эффекты цивилизационной синергии: стратегии, коммуникации и компетенции ради развития. // Доклад на конференции Дальне-Восточного отделения МИОН 2002 г.Владивосток © 2003 ПРОМЕТА. www.prometa.ru
10. Источник: Журнал «NBSP»

11. Зинченко В.П  Живое слово-понятие: рассудок и разум  // Известия РАО №2, 2000г.

************************************************